Пошло, грязно, не рекомендовано к прочтению особо впечатлительным.
А вообще - это просто жалобы в относительно литературной форме.
Глупые буквы
«Рыжая» – это не цвет волос, а особое состояние души. Выражается в большинстве случаев в ее отсутствии. Душа уехала и отправила тело в бессрочный отпуск в Лос-Анджелес местного разлива: сердце перегоняет по сосудам живую музыку, легкие добросовестно собирают на стенках смоляной налет никотинового экстаза, покер с картами из салфеток и шлюхи в резиновых шлепках и старых шортах – все, на что хватит денег и фантазии. Ты рыжая, а значит тебе можно все.
Черт бы тебя побрал. Тебя и твои крашенные хной волосы.
«Рыжесть» стала универсальным оправданием. Химерой с отдельным сознанием, поселившимся в твоем теле, жрущей тебя настоящую. Она настолько неестественная и гнилостно-сладкая, что это заметно со стороны – мне, человеку знающему тебя достаточно давно. Ты извиняющее пожимаешь плечами и щуришь глаза, мол ничего с собой поделать не можешь. Упиваешься этой наигранностью, этой своей-чужой жизнью, в которой все и вся вертится вокруг тебя.
Удивительнейший талант – заставлять всех плясать под свою дудку. И играешь на диво хорошо, и пляшут исправно, с чувством, вдохновенно полу прикрыв глаза. Разные люди, разный ритм, безумная пляска по кругу, а в центре ты – бронзовый идол.
Есть ли на свете хотя бы что-нибудь, чего ты не можешь? Наверное, очень здорово – быть этаким универсальным человеком, умницей, красавицей и всем прочим перечнем эпитетов. Ты как-то сказала мне, что не терпишь людей, которые превосходят тебя хоть в чем-то. Поэтому ты со мной общаешься – наверняка же знаешь, что я могу лишь смотреть вверх, запрокинув голову, на твою окруженную ореолом внимания и успеха фигуру?
Это обидно, знаешь ли.
Мне ли тебя осуждать. Жизнь твоя - далеко не сахар. И, может даже, такое твое поведение является защитой. Сколько царапин на душе, если из всех возможных масок ты выбрала именно эту – столь претящую мне своей испорченностью и извращенным взглядом на мир? Ты слаба – от того ли прячешься за улыбками и хитрым прищуром болотно-зеленых глаз, от того ли так наиграно весела и соблазнительно кривишь губы, от того ли стремишься достичь успеха везде и во всем, все равно оставаясь одинокой? Не от того ли ты «рыжая», что ей проще стоять у руля?
У меня лишь один вопрос – когда тебе надоест?
И каждый год новый ухажер. Более того – каждую неделю, каждый день кто-то клюнет на удочку. Новый экземпляр в коллекции – так ты их называла в прошлом году. А как теперь? Попытка найти что-то свое? Кто-то ведется на грудь, кто-то на открытую нараспашку душу – да только она не твоя, лишь умело выстроенный батальон образов. Что их в тебе привлекает? Доступность или же ощущение, что что-то здесь не так?
Поверь, они чувствуют твою ложь не хуже меня, просто она слишком сладка, что бы возникло желание копать глубже. Животный инстинкт. Поверь – каждый из них мечтает тебя трахнуть, а остальное – лишь демонстрирование петушиных перьев. Но тебя это радует – лишь из-за этих знаков внимание ты снова и снова находишь их – этих мальчиков и мужчин разных возрастов, готовых лизать твою очаровательную белую задницу.
Ты изнутри – насквозь прокуренная комната, в ней так душно, что ты задыхаешься и в панике мечешься внутри выстроенных тобою же стен. Нечем дышать и страшно. И ноздри щекочет пьянящий запах мускуса. Ты пока еще девственница, но, Боже мой, почему-то меня не покидает странное ощущение – только пока. Ты сорвешься и утонешь в этом карьере грязной страсти. Женская борьба в грязи хороша лишь тем, что потом участницы могут принять горячий душ, вновь нырнуть в уютные старые свитера и устроиться перед телевизором.
А ты… А что ты? Скоро захлебнешься трясиной триумфа. И так уже наглоталась изрядно, она лезет их ушей, носа и глотки чернильными сгустками.
Ты не «Рыжая». Просто запутавшаяся. Заигравшаяся девочка, которую, в свое время, недолюбили, и теперь она срывает свое отчаянье на других. Сколько жизней ты еще расколотишь вдребезги, прежде чем найдется кто-нибудь, достаточно сильный, чтобы поставить тебя на место? Кто объяснит тебе, что это – не твое?
Занимайся своими оккультными штучками, будь странной и непонятной, но собой. Я очень тебя прошу.
Нет, у тебя есть душа. Но ты упрямо продаешь ее. Каждому встречному – по кусочку. У тебя много сердец – каждое на отдельной полочке в красиво завернутой коробке. Где среди них настоящее? Поди и не сыщешь и сама. Рассеянно шаришь маленькими ладошками по груди, но пальцы проваливаются в гнойную рану.
Ты даешь любому желающему прикоснуться ладонью к своей душе, и целуешь их в губы, пылко и горячо.
Прикоснитесь к моей душе! Я тоже, может, хочу целовать вас в сухие горячие губы. Может, тоже хочу, чтобы меня обнимали. Быть может, даже любили. Хотя нет, любить меня – слишком сложное дело, слишком тяжелое. Кто захочет – никто не захочет.
Так что, пожалуй, я просто завидую.
Будь рыжей. А я, покуда, буду твоей тенью, смотрящей во все глаза, дрожащей и пытающейся схватить твой дымный след за кромку поющего в лунных лучах белого платья.
Не успеваю. Боюсь, что ты можешь перешагнуть черту и скрыться во мгле.
И я дрожу от возбуждения, потому что чувствую твоей кожей и воспринимаю через твои дрожащие от предвкушения речи, обращенные ко мне.
Я – твоя совесть, призрак нарывающего прошлого. От меня необходимо избавиться, но ты тянешь время. Хотя сама прекрасно понимаешь, что я – явная помеха. Не вписывающаяся в твою жизнь ни по каким параметрам, неуместно пририсованные усы на портрете твоей бабушки. Удобно иметь при себе такого человека как я, когда жизнь – сплошная вереница пестрых огней на Чертовом Колесе, не правда ли?
Ты Рыжая.
У тебя нет души.
Ты заимствуешь ее у меня.
А вообще - это просто жалобы в относительно литературной форме.
Глупые буквы
«Рыжая» – это не цвет волос, а особое состояние души. Выражается в большинстве случаев в ее отсутствии. Душа уехала и отправила тело в бессрочный отпуск в Лос-Анджелес местного разлива: сердце перегоняет по сосудам живую музыку, легкие добросовестно собирают на стенках смоляной налет никотинового экстаза, покер с картами из салфеток и шлюхи в резиновых шлепках и старых шортах – все, на что хватит денег и фантазии. Ты рыжая, а значит тебе можно все.
Черт бы тебя побрал. Тебя и твои крашенные хной волосы.
«Рыжесть» стала универсальным оправданием. Химерой с отдельным сознанием, поселившимся в твоем теле, жрущей тебя настоящую. Она настолько неестественная и гнилостно-сладкая, что это заметно со стороны – мне, человеку знающему тебя достаточно давно. Ты извиняющее пожимаешь плечами и щуришь глаза, мол ничего с собой поделать не можешь. Упиваешься этой наигранностью, этой своей-чужой жизнью, в которой все и вся вертится вокруг тебя.
Удивительнейший талант – заставлять всех плясать под свою дудку. И играешь на диво хорошо, и пляшут исправно, с чувством, вдохновенно полу прикрыв глаза. Разные люди, разный ритм, безумная пляска по кругу, а в центре ты – бронзовый идол.
Есть ли на свете хотя бы что-нибудь, чего ты не можешь? Наверное, очень здорово – быть этаким универсальным человеком, умницей, красавицей и всем прочим перечнем эпитетов. Ты как-то сказала мне, что не терпишь людей, которые превосходят тебя хоть в чем-то. Поэтому ты со мной общаешься – наверняка же знаешь, что я могу лишь смотреть вверх, запрокинув голову, на твою окруженную ореолом внимания и успеха фигуру?
Это обидно, знаешь ли.
Мне ли тебя осуждать. Жизнь твоя - далеко не сахар. И, может даже, такое твое поведение является защитой. Сколько царапин на душе, если из всех возможных масок ты выбрала именно эту – столь претящую мне своей испорченностью и извращенным взглядом на мир? Ты слаба – от того ли прячешься за улыбками и хитрым прищуром болотно-зеленых глаз, от того ли так наиграно весела и соблазнительно кривишь губы, от того ли стремишься достичь успеха везде и во всем, все равно оставаясь одинокой? Не от того ли ты «рыжая», что ей проще стоять у руля?
У меня лишь один вопрос – когда тебе надоест?
И каждый год новый ухажер. Более того – каждую неделю, каждый день кто-то клюнет на удочку. Новый экземпляр в коллекции – так ты их называла в прошлом году. А как теперь? Попытка найти что-то свое? Кто-то ведется на грудь, кто-то на открытую нараспашку душу – да только она не твоя, лишь умело выстроенный батальон образов. Что их в тебе привлекает? Доступность или же ощущение, что что-то здесь не так?
Поверь, они чувствуют твою ложь не хуже меня, просто она слишком сладка, что бы возникло желание копать глубже. Животный инстинкт. Поверь – каждый из них мечтает тебя трахнуть, а остальное – лишь демонстрирование петушиных перьев. Но тебя это радует – лишь из-за этих знаков внимание ты снова и снова находишь их – этих мальчиков и мужчин разных возрастов, готовых лизать твою очаровательную белую задницу.
Ты изнутри – насквозь прокуренная комната, в ней так душно, что ты задыхаешься и в панике мечешься внутри выстроенных тобою же стен. Нечем дышать и страшно. И ноздри щекочет пьянящий запах мускуса. Ты пока еще девственница, но, Боже мой, почему-то меня не покидает странное ощущение – только пока. Ты сорвешься и утонешь в этом карьере грязной страсти. Женская борьба в грязи хороша лишь тем, что потом участницы могут принять горячий душ, вновь нырнуть в уютные старые свитера и устроиться перед телевизором.
А ты… А что ты? Скоро захлебнешься трясиной триумфа. И так уже наглоталась изрядно, она лезет их ушей, носа и глотки чернильными сгустками.
Ты не «Рыжая». Просто запутавшаяся. Заигравшаяся девочка, которую, в свое время, недолюбили, и теперь она срывает свое отчаянье на других. Сколько жизней ты еще расколотишь вдребезги, прежде чем найдется кто-нибудь, достаточно сильный, чтобы поставить тебя на место? Кто объяснит тебе, что это – не твое?
Занимайся своими оккультными штучками, будь странной и непонятной, но собой. Я очень тебя прошу.
Нет, у тебя есть душа. Но ты упрямо продаешь ее. Каждому встречному – по кусочку. У тебя много сердец – каждое на отдельной полочке в красиво завернутой коробке. Где среди них настоящее? Поди и не сыщешь и сама. Рассеянно шаришь маленькими ладошками по груди, но пальцы проваливаются в гнойную рану.
Ты даешь любому желающему прикоснуться ладонью к своей душе, и целуешь их в губы, пылко и горячо.
Прикоснитесь к моей душе! Я тоже, может, хочу целовать вас в сухие горячие губы. Может, тоже хочу, чтобы меня обнимали. Быть может, даже любили. Хотя нет, любить меня – слишком сложное дело, слишком тяжелое. Кто захочет – никто не захочет.
Так что, пожалуй, я просто завидую.
Будь рыжей. А я, покуда, буду твоей тенью, смотрящей во все глаза, дрожащей и пытающейся схватить твой дымный след за кромку поющего в лунных лучах белого платья.
Не успеваю. Боюсь, что ты можешь перешагнуть черту и скрыться во мгле.
И я дрожу от возбуждения, потому что чувствую твоей кожей и воспринимаю через твои дрожащие от предвкушения речи, обращенные ко мне.
Я – твоя совесть, призрак нарывающего прошлого. От меня необходимо избавиться, но ты тянешь время. Хотя сама прекрасно понимаешь, что я – явная помеха. Не вписывающаяся в твою жизнь ни по каким параметрам, неуместно пририсованные усы на портрете твоей бабушки. Удобно иметь при себе такого человека как я, когда жизнь – сплошная вереница пестрых огней на Чертовом Колесе, не правда ли?
Ты Рыжая.
У тебя нет души.
Ты заимствуешь ее у меня.